Кто смотрел фильм "Тревожные ночи в Самаре", снятый в 1969 году Куйбышевской студией телевидения и радио, возможно и не знал, что родился он из очерка, написанного за два года до этого для газеты "Волжская коммуна". Журналистам Эдуарду Кондратову и Владимиру Сокольникову поручили сделать материал к 50-летию органов госбезопасности о самых значительных операциях куйбышевских чекистов. Из очерка "Часовые революции" и родился впоследствии сценарий фильма, который потом транслировался по Центральному телевидению.
Это было огромное достижение для провинциальной студии, которое, увы, так и осталось единственным.
В тени успеха подзабылся второй очерк, написанный тогда будущими сценаристами. Он назывался "Игра" и был посвящён событиям, происходившим в 1942-1943 годах в Сызрани. Тайному сражению, развернувшемуся в тихом тыловом городке между немецкой и фашистской разведками в самый разгар Сталинградской битвы.
Сойдись звёзды по другому и знаменитый фильм вполне мог называться "Тревожные дни в Сызрани". Хотя, ещё не вечер. История того стоит. Судите сами.
Летом 1942 года Сызранский горотдел НКВД доложил по инстанции;
" В начале мая 1942 года в окрестностях города Сызрани зафиксирован выход в эфир неизвестной радиостанции. Несмотря на принятые меры, установить местонахождение и задержать передававшего радиограммы не удалось. Рабочая частота рации 4627 килогерц. Записанный перехват --радиограмма, шифрованная группами пятизначных цифр. Розыск передатчика с позывными «ЕТА» осложнен отсутствием текста радиограммы в виду отсутствия у нас квалифицированных криптографов способных к оперативной дешифровке шифрсистем высокой надежности."
Было от чего беспокоится. Сызрань - крупнейший железнодорожный узел возле моста через Волгу, через который идут военные эшелоны с Урала, Сибири, Средней Азии. Именно здесь стальная магистраль разделяется на несколько направлений: на Москву, в центральную Россию, да ещё только-только построили Волжскую рокаду на юг, где уже начинала развёртываться грандиозная Сталинградская битва. Трудно придумать более удачное место для наблюдения за движением войск и грузов, по которым можно определить планы советского командования.
На обезвреживание вражеской разведывательной резидентуры были брошены все силы. Патрули прочёсывали все укромные места близ города. Результата не было. Выбивающимуся из сил Сызранскому НКВД было невдомёк, что они имеют дело не только со службой Канариса. Разведывательная группа работала под контролем советского контрразведчика Фортуната Козика, присланного из Москвы для проведения операции под кодовым названием "Кустарник".
После провала плана молниеносной войны немцы со всей серьёзностью отнеслись к организации разведки в советском тылу. Был, в частности создан специальный центр под названием "Унтренемен Цеппелин", готовивший агентов для заброски в наш глубокий тыл. Со своей стороны советские спецслужбы стремились не только противодействовать этому, но и по мере сил, использовать ситуацию в своих интересах. В частности, стараясь перевербовывать вражеских шпионов, чтобы снабжать противника ложной информацией.
Дело не такое простое, как может показаться. Раскусив такую радиоигру, вражеская разведка может в свою очередь использовать её в своих целях, определяя, по характеру дезинформации реальное положение дел.
В нашем случае всё облегчалось тем, что заброшенный немцами радист Васильченко сам пришёл с повинной.
Это оказалось не простым делом. Дежурный на станции, которому попытался сдаться вражеский агент, просто послал его куда подальше и незадачливому шпиону пришлось доказывать свой разведывательный статус, демонстрируя комплект поддельных документов и даже угрожая оружием. Его напарник Давыдов, бывший уголовник, оказался непримиримым врагом и после ареста от сотрудничества отказался.
Его место и занял только что прошедший точно такую же подготовку для работы во вражеском тылу Фортунат Козик. Только вместо немецкого тыла он оказался в Сызрани. В составе разведгруппы Абвера. "Кустарником" её назвали уже наши. Почему, несложно догадаться. Работать ей предстояло в обстановке глубочайшей секретности. В тайне даже от местных органов НКВД. На связь выходили за окраиной города, с берега Волги. Тогда ещё не было Саратовского водохранилища и поросшая кустами волжская пойма была прекрасным местом для укрытия. Вот такой паре из несостоявшегося немецкого шпиона и советского разведчика, предстояла сложнейшая радиоигра с одной из лучших разведок того времени.
Сергей Зацаринный
